Только в тот момент, когда Фрея ускользнула из их рук, Хаджар все понял. Понял, что вовсе не Горшечник призвал их в это время. Вовсе не он стал причиной, почему в Книге Тысяче оказалась запись о Пустынном Мираже и Ветре Северных Долин.

Все дело в ней.

Сидящая на коленях, под скрещенными клинками воинов, застыла неподвижная королева Эглхен. Пусть и королева, но… мать. И как любая мать, все, чего она желала в момент опасности — чтобы выжило и спаслось её дитя. И это желание оказалось столь сильно и глубоко, что смогло проникнуть сквозь время и пространство.

— Князь Радужных Фей! — теперь Хаджар мог рассмотреть Короля Прошлого во всей красе и, признаться, в нем не было ни единого сходства с Шенси. Пусть Хаджар и не видел лица правителя, но одного только роста и размаха плеч хватало, чтобы отбросить все неуместные подозрения.

Высоченный, больше двух метров, гигант. У его бедра на цепях висели ножны с тяжелым двуручником, который, на фоне Короля, выглядел простым полуторником. Сам же воин — закованный в глухие доспехи с острыми шипами и хищного вида пластинами в сочленениях. На голове покатый шлем без украшений, но с низким, литым забралом. За спиной стальной воротник, из которого струился белый плащ-шкура.

Перед ним, так же, как и жена — на коленях сидел князь эльфов. Избитый, раздетый, с переломленными руками и залитый кровью.

— Я просил тебя о помощи, когда мои люди голодали, когда случился неурожай, — короля обнажил клинок. Фрея плакала и пыталась вырваться из рук державших её воинов, но не могла. — Я просил тебя о помощи, когда простым крестьянам требовалось укрытие во время войны. Я просил тебя о помощи, когда наши реки отравила неизвестная хворь. Я просил тебя о помощи столько раз, что уже и не упомнить. И знаешь каков был твой неизменный ответ?

Князь поднял взгляд изумрудных глаз на Короля, но вместо ответа лишь самодовольно усмехнулся.

— Нет, проклятый ты черв…

Его голова покатилась по полу, а корона, звеня, отскочила под ноги королевы.

— Зато помню я, — закончил Король, вернувший меч обратно в ножны. — А теперь ты — Эглхен.

Король направился к пленной, а Хаджар уже знал, что произойдет дальше.

— Перед тем, как ты отправишься следом за своим мужем, я, пожалуй, загляну под эту вуаль, — король откинул прозрачную ткань и застыл. — Любимая? Ты ли это? Но как… я думал ты погибла… неужели… неужели этот нелюдь держал тебя здесь взаперти и… Нет. Это все неважно. Теперь ты снова здесь. Снова рядом. Я снова могу тебя обнять.

Он потянулся к королеве чтобы прижать её к себе. Королеве, только этого и ждущей. Хаджар успел заметить, как ловко оно перекатывала во рту острое лезвие. Вот только её планам не суждено было сбыться.

— Мама!

Фрея все же смогла врываться из хватки воинов. С юных лет она уже была воительницей. И, схватив с пола первое, что попалось ей под руку — корону собственного отца, вонзила её зубцы в шею Королю.

— Маленькая дрянь! — отмахнулся Король и Фрея, куклой, отлетела на кровать. Воин поднялся, обнажил меч и замахнулся. — Поганое отродье фей!

Эглхен, неспособная и пошевелиться, закричала:

— Хаджар Дархан!

И Хаджар Дархан сбросил оковы Горшечника. Не потому, что у него появились на это силы, а потому, что так должно было произойти и так уже происходило. Его Синий Клинок срубил головы двух стражников, и высвобожденная Эглхен начала что-то петь.

— Нет! — выкрикнул Горшечник.

Хаджар же, схватив Фрею, вместе с ней бросился из окна башни.

— Неплохое появление, брат мой.

Хаджар моргнул глазами. Он стоял на границе разлома внутри пространства. Огромного шрама, протянувшегося по воздуху. Излучая радужную ауру, он застыл, открывая вид на мост сквозь озера хаоса и застывшего на этом мосту, ничего не понимающего Шакха.

Сам же Хаджар оказался прямо рядом с телом великого духа Кенатаина. Тот постепенно превращался в камень и лишь взгляд пока еще ясных глаз свидетельствовал об остатках жизни.

Элегор Горенед держал клинок обнаженным около горла Хаджара, но тот не обращал внимания на фанатика.

— Ты справился, мой юный друг, — прозвучал голос духа в его голове. — ты спас ту девочку, будущую королеву-воительницу… Мне больше нравится её другое имя… Мавери… Эшу было бы без неё плохо… спасибо…

И дух окончательно превратился в спящее каменное изваяние, оставив Хаджара один на один с Горенедом и его армией фанатиков.

Глава 1681

Элегор посмотрел на за спину Хаджару. Туда, где в воздухе все еще зиял пространственный разлом, ставший мостом через временную аномалию. Аномалию, начавшую постепенно сужаться. Кенатаин покинул этот мир, а вместе с ним его постепенно покидала и сила великого духа.

— Не поспоришь — эффектное появление, — уважительно хмыкнул Горенед. — надо полагать — высшая магия пространства и времени? И вряд ли на неё рискнул этот старик Гаф’Тактен. Слишком он любит себя и свои пошлые делишки, чтобы так рисковать. Получается… неужели мальчишка Лецкетов? Никогда бы не подумал, что этот бард-недоделка способен на такое.

Хаджар держал ладони поднятыми в воздух. Будучи под прицелом целой армии у него не особо оставалось пространства для маневра.

— Но, как видишь, — Элегор толкнул пяткой лежащий на земле камень. — Ваш великий дух Кен… как там его — уже успел почить. Ну ведь не думал же ты, что я заявлюсь сюда, в секту Сумеречных Тайн неподготовленным.

Хаджар продолжал сохранять тишину.

— И чего молчишь, брат? — склонил голову на бок Элегор. — Который раз мы уже встречаемся? Второй? Третий? Кажется ты впервые такой неразговорчивый. Мне даже, как-то, неприятно. Не так неприятно, как это, — фанатик оттянул одежды и продемонстрировал шрамы на своем теле. — Признаюсь ты меня тогда качественно задел. Я даже как-то не ожидал.

Хаджару требовалось что-то сказать. Как-то потянуть время… время.

Проклятье!

Он только что-то побывал в какой-то невероятной глубине прошлого, где произошло нечто, неподдающееся его понимание и в следующее мгновение он уже перенесся сюда — обратно в реальность. Прямо в лапы самодовольного фанатика.

Даже адепту требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя.

— Ну ладно тебе, — Горенед похлопал Хаджара клинком по макушке. — Седой вон весь, а уважения к старшим нет. Хоть бы поприветствовал брата.

— Я уже много раз говорил, — Хаджар постепенно возвращал контроль над собственным телом. — Что члены Ордена Ворона мне не братья.

— Да, я что-то такое слышал, — кровожадно, абсолютно психопатической улыбкой сверкнул Элегор. — Крыло Ворона очень любил разглагольствовать на тему твоей чести и непреклонной воли. Даже сумел промыть мозги Мастеру. Настолько, что тот до сих пор не против взять тебя в ученики. Так что вынужден предложить — присоединяйся к нам, брат. И вместе мы выполним завет нашего предка.

Хаджар только устало покачал головой.

— Вашего предка. Ваши заветы. Ваш орден. Меня все это не касается.

— Ох какие мы размякшие, — и снова эта животная улыбка. — Но я даже рад. Честно — надеялся именно на этот ответ. Просто пусти я тебе кровь без весомого предлога, Мастер бы не обрадовался. А так — мы теперь, вроде как, враги. А между врагами всякое бывает. Тут и помереть можно.

Хаджар поднял глаза и встретился взглядом с Горендом. Он и раньше догадывался, но сейчас уверился точно — Элегор был безумен. И от того опасен. Что может быть страшнее фанатика, обладающего титанической силой и при этом абсолютно безумного?

— Ну ладно, давай, удиви меня.

Хаджар опешил.

— Давай, — подначил Элегор. — Или ты не понимаешь? Ну хорошо-хорошо, я объясню. Расскажи мне свой план? Ими же ты прославился? Своими безумными планами? Ну так поделись. И я скажу — действительно ли он безумен. Потому что я, — Элегор постучал себя пальцем по голове. — знаю, что такое настоящее безумие.